взгляд и что-то ворчал, раздувая ноздри и демонстрируя клыки.
Я также медленно, демонстративно, поднял автомат, переключил на одиночные, тщательно прицелился и выстрелил вожаку в глаз.
Меньше десяти метров — это как в детском тире по мишеням стрелять. Я был уверен, что сейчас мозги ящера разлетятся по округе. Но… в последний момент голова вожака дёрнулась, и пуля лишь чиркнула по чешуе. Ящеру это явно не понравилось, и он тут же скрылся в траве.
— Попал? — спросила Майя.
— Пуля от чешуи отскочила, — ответил я, мельком оглянувшись.
Из травы доносились звуки, нечто среднее между ворчанием и рычанием. То с одной стороны, то с другой. Ящеры больше не скрывались. И больше всего мне не нравилось то, что это походило на переговоры. Твари договаривались между собой, координировали действия.
Вернулся Клим, посмотрел на нас.
— Лёха, траву выкоси, — приказал он. — Эти нам уйти не дадут, а трава даёт им преимущество.
Без лишних слов я перекинул автомат за спину дулом вниз, чтобы если что быстро достать, вытащил мачете и пошёл по кругу, срезая и вытаптывая траву.
Я пошёл уже на пятый круг, радиусом метра четыре, когда ящеры напали. Короткое рычание Чарли, и я, повинуясь какой-то интуиции, не иначе, падаю на спину. Надо мной пролетает светло-зелёное брюхо, в которое я всаживаю мачете. Наверное, моей силы не хватило бы, чтобы вогнать клинок, но ящер сам своим весом напоролся. Рывок, выкручивающий запястье, и я отпускаю рукоять.
Слышу автоматную очередь и толчком вскакиваю на ноги.
«Мой» ящер валится на землю и дрыгает лапами, что-то вереща на своём на ящерином. Чуть дальше ещё с одним совместными усилиями расправляются Майя, стреляющая из автомата, и Клим. В тот момент, когда я вскочил, он как раз замахнулся своим шестопёром.
Перекидываю автомат и выпускаю короткую очередь в упор, под прямым углом к шкуре, как учил Клим, в раненого мной ящера. Вот теперь результат есть — тот дёргается ещё раз и затихает.
С чавканьем выдёргиваю мачете. В нос ударяет запах горячей крови. Эти ящеры, видимо, теплокровные.
Смотрю по сторонам.
Мощнейший удар пудовым шестопёром всё же пробил прочный череп ящера. Майя деловито меняет магазин. Прикинул — в моём ещё достаточно патронов, но на всякий случай тоже сменил.
— Три — ноль, — подвожу я итог стычки.
И только сейчас замечаю, что у меня слетел респиратор. Да блять.
— Доложите обстановку, — приказывает Клим по рации.
— Воробьёв, Петров — тихо.
— Романов — тихо, Макаров стабилен.
— Галкин, Тихонов — подходим к Воробьёву с Петровым, всё тихо.
— Савин, Кабанов — идём к Макарову с Романовым, всё тихо.
Не дожидаясь команды, иду дальше косить траву. Незнакомый запах пробивается в сознание, и я понимаю, что это пахнут сами ящеры. Не их кровь или кишки, а именно сами рептилии. На общем фоне этот запах почти незаметен, но теперь, когда я его вычленил…
Я останавливаюсь и принюхиваюсь. Ветра нет, и это мне на руку.
— Клим, пусть Чарли у тебя посидит! — не дожидаясь ответа командира, машу еноту рукой, и тот мгновенно подчиняется, запрыгивая на широкую спину командира, потом на плечо, и замирает.
А Майя тем временем тоже наклонилась, и, сняв респиратор, принюхивается к трупу ящерки.
Переглянувшись, мы расходимся треугольником, я, Майя и Чарли…
Вот теперь… только запахи… закрываю глаза…
Один, два… четыре… по мере того, как мозг обрабатывает данные, я начинаю не только различать запахи ящеров, но и отличать их один от другого. Их здесь девять, они замерли вокруг нас. По три ящера на каждого… И три уже остывают. Всего в стае была дюжина.
— Что вы делаете? — спросил озадаченный Клим.
— Сканируем округу в запахах, — ответил я, открывая глаза.
Лёгкий ветерок смазал картину, но я уже узнал всё, что хотел.
— Девять, — сообщила Майя. — Взяли нас в кольцо, распределились равномерно. Дистанция…
— Отошли чуть-чуть, метров пятнадцать, — добавил я.
— И что-то обсуждают, — кивнул Клим, постучав себя пальцем по уху.
У него, как и у многих, наушники с костной проводимостью. Значит, не только силу качал.
Краем глаза я заметил мигнувшую на экране Мити надпись.
Рекомендуется употребить в пищу печень ящера, в сыром виде. Желательно вожака стаи.
У меня глаза полезли на лоб. И тут появилась вторая надпись.
Рекомендации конфиденциальны. Обсуждать с кем-либо, включая командира, настоятельно не рекомендуется.
Теперь у меня ещё и челюсть отпала.
Нет, я понимал, конечно, что Система за нами следит. Но чтобы в реальном времени принимала участие в анализе обстановки, да ещё и рекомендации выдавала…
Да ладно, похер, может так и должно быть, но вот фактический запрет на обсуждения… Это мягко говоря странно! Хотя, может так и должно быть? Индивидуальные рекомендации, в соответствии с индивидуальными особенностями прокачки…
Я глянул на Майю, и она мне ответила таким взглядом, что я сразу понял, что ей пришло нечто похожее.
— Почему они на нас нападают? — спросила Майка. — Разве не должны ещё понять, что мы им не по зубам?
— Это очень странно, согласен, — кивнул Клим.
— Такое впечатление, что они на нас обиделись за этих вот, — я пнул ногой ближайший труп.
— Не говори ерунды, — отмахнулся Клим. — Хотя… что-то ведь они обсуждают! Если б кто другой сказал — не поверил бы, но сейчас сам своими ушами слышу. Так что может и обиделись…
Взмахнув мачете, я отчекрыжил кончик хвоста одного из ящеров. Размахнулся и закинул его к ящерам.
— Нахрена? — вскинул брови Клим.
Со стороны ящеров донеслось недовольное рычание, потом зарычал ещё один ящер, потом ещё… Рычание стало ритмичным, а потом и вовсе, в такт рыканью ящеры начали притаптывать на месте. Как будто… Как будто ритуальный танец! Ахренеть!
— Доволен? — закатив глаза, спросила Майя.
— Да, — кивнул я. — разозлившийся противник уже наполовину мёртв. А ещё теперь мы их отлично слышим.
— Я их вижу в звуках, — согласился Клим.
— Раааааа-ра-ра-ра-ра!!! — заорали ящеры все вместе, и бросились в атаку всем скопом.
Чарли прыгает, длинным росчерком перелетает с Клима и бьёт Майю лапами в грудь с такой силой, что она теряет равновесие и падает.
Падаю на землю, и под близкий грохот автоматной очереди распарываю ещё одно брюхо. На этот раз мне удаётся удержать мачете, и я тут же вскакиваю на ноги. Ещё один ящер несётся на меня, раскрыв пасть. Не раздумывая, втыкаю мачете ему в нёбо, и едва успеваю убрать руку, как пасть захлапывается, вгоняя клинок глубже в мозг. Сука, как я его доставать буду?
Но думать некогда, стреляю в третьего, в упор. Первые выстрелы не причиняют ящеру ничего, кроме боли, но он кричит, и это становится для него фатальным. Пули превращают ему глотку в кашу, и, захлёбываясь кровью, ящер падает к моим ногам.
Добиваю первого, и вижу, как Майя срывает с пояса топорик. Рядом с ней уже лежит одна туша, но, похоже, она разрядила магазин. Стреляю в несущегося на неё ящера, как раз он очень удобно повернулся ко мне мордой… неудобно только то, что пули пролетают в сантиметрах от Майи. Ящер открывает пасть, и Майка, умница, засаживает ему в глотку топорик. Не мачете, конечно, но ящер теперь разевает пасть максимально широко, пытаясь выкашлять застрявший в нёбе топор, и тут-то его и настигают мои выстрелы.
А Клим своим шестопёром и вовсе троих раскидал. Одному в глаз попал, другому, похоже, лапу перебил, третьему промеж глаз так дал, что морду в землю впечатал.
Пока передышка, вытаскиваю, упёршись ногой в зубастую верхнюю челюсть, мачете. Идёт плохо, приходится расшатывать.
— Сколько их было, говорите? —спросил Клим.
Я оглянулся, посчитал трупы. Три у меня, два у Майи, три у Клима. Восемь.
И тут из травы раздался такой душераздирающий вопль, что у меня волосы на затылке дыбом встали. Да и не только на затылке, даже на заднице, похоже. Не знаю, чего в этом вопле было больше, но, кажется, боли.
— Остался один, вожак, — ответил я.
— Это самки, — выдала вдруг Майя. — Не знаю, откуда я это знаю…
— У вожака расцветка отличается, и он крупнее, — сразу сообразил я.
— Прайд, — кивнул Клим. — Обычное явление.
